К. филос. н. Болотова У. В.

ФГУОУ ВПО «Северо-Кавказский федеральный университет»

  (филиал) в г. Пятигорске, Российская Федерация

МОДЕРНИЗАЦИЯ СОЦИАЛЬНОГО БЫТИЯ

 

Идея эволюции оказала колоссальное влияние на мировоззрение модерна. Декарт и Лейбниц, Кант и Лаплас стремятся показать, как образуется и эволюционирует Вселенная. Ламарк и Дарвин развивают идеи эволюции в области биологии. Природа определяется как эволюционирующий феномен, развивающийся от хаоса к порядку через последовательность незначительных изменений, происходящих естественным путем. Такая модель позволяет обойтись без допущения грандиозного и сверхъестественного вмешательства, что делает эволюционизм предпочтительнее креационизма. Идея эволюции предполагает: 1) движение от простого к сложному в природе (в физике, химии, биологии и космологии); 2) движение человека и общества от природы к свободе (от мира необходимости к царству свободы или от материального к духовному).

Принятие данной идеи радикально изменило антропологическую доктрину. Оба прежних подхода – теологический (человек есть творение) и метафизический (человек есть разумное существо) – подвергаются существенному переосмыслению. Человек остается творением, но не личного Бога христианской религии, а безличной природы и, в известном смысле, творцом самого себя. Ведь эволюция человека – плод коллективных усилий рода homo sapiens. Креационизм подменяется естественнонаучным пантеизмом. Природа с ее разумностью, наделяется творческой энергией лишь метафорически. Да и сам человек допускается в соавторы самого себя, наряду с естественным отбором и закономерностями развития общества. Человек по-прежнему понимается как разумное существо, но его разум представляется развитием таких естественных органов, как мозг и нервная система. Этими органами наделены и «неразумные» животные. Биологи создают объяснения того, как из физиологических рефлексов возникает простейшая психическая активность, которая затем усложняется, создавая мысль. Разум и его законы ориентируют человека в мире, позволяют ему адаптироваться и эффективно действовать.

Однако сегодня философы, продолжая традицию Франкфуртской школы, главными представителями которой являются М. Хоркхаймер, Т. Адорно, Э. Фромм, Г. Маркузе, Ю. Хабермас, все чаще приравнивают проект модерна к идеалу воплощения в действительность достижений научного знания о природе, истории, человеке – к идеалу ratio эпохи Просвещения. Начиная с XVIII века в европейской интеллектуальной культуре господствует логоцентристское убеждение, что значимость предмета определяется не его самобытностью, а лишь отношением к разуму, с точки зрения «разумности» его существования.

Таким образом, можно говорить о том, что эпоху модерна породил не один, а множество проектов будущего – это Реформация, Контрреформация, барокко, Просвещение, идея эмансипации в немецкой классической философии и марксизме.

Проблема модерности появилась как ответ на идею бесконечности, неисчерпаемости и необратимости прогресса. Своего апогея достигает отождествление культуры, знания с идеей прогресса экономики, хозяйственных связей и отношений; это приводит к их фактической идентификации. Концептуальным стержнем идеи современности становится универсалистское представление о законах истории, детерминистское видение законов развития.

Таким образом, «первобытному человеку» можно приписать лишь «зародышевые формы» разума, свободы, права. Человек в учениях Нового времени – это естественное существо, преобразовавшее свою природу, надстроившее над биологическим социальное. По мере этого преобразования все большее значение в жизни индивида приобретает самостоятельность в мышлении и действии, появляется свобода и ответственность. Прежде чем перейти к рассмотрению модерна как социокультурной реальности с позиций философии культуры и культурологии, рассмотрим культурную ситуацию первой половины XX века, которая складывалась под знаком модернизма. Развитие торговых и экономических отношений, связей привело к постепенной модернизации традиционных обществ и к появлению новой индустриальной цивилизации. Ее экономической базой была промышленность, возникшая на фундаменте машинной техники. Эти перемены сформировали автономный тип человека, который руководствовался не столько корпоративными, сколько собственными целями и интересами. Как отмечает А. Турен: «Идея модерна в своей наиболее амбициозной форме заключается в утверждении о том, что человек есть то, что он из себя делает; в утверждении о существовании тесной связи между производством, становящимся все более эффективным, благодаря использованию науки, технологии управления, организацией общества, опирающейся на закон, и жизнью индивида, руководствующегося интересом и желанием освободиться от всяких ограничений. А такое соответствие между научной культурой, упорядоченным обществом и свободными индивидами должно базироваться на разуме» [1].

Человечество, действующее в соответствии с законами разума, стремилось к достижению всеобщего процветания и счастья. Идея модерна – это идея всеобщей рационализации и секуляризации жизни. В новом обществе разум должен был стать естественным принципом управления людьми и вещами, существовавшими в согласии с естественным порядком природы. «Естественное право», провозглашенное Б. Спинозой, понималось как право на жизнь любого живого существа, которое стремится к самосохранению. Подчинение естественному ходу природы было правилом естественной морали, позволявшей человеку наслаждаться существованием, которое соответствовало его собственной природной сущности.

«Главной целью такой этики и эстетики, – как полагает А. Турен, – не является создание какого-то образа человека. Она заключается в устранении всяких образов человека, в том, чтобы избегать всякого соотнесения с божественным законом и с душой, то есть всех ссылок на присутствие Бога в каждом индивиде, как этому учит христианство. Главное в том, чтобы освободиться от всякого дуалистического мышления и утвердить натуралистическое видение человека» [2].

Проблемой социокультурного состояния эпохи модерна занимался видный немецкий исследователь Карл Манхейм. Он полагает, что культура в эпоху модерна представляет все-таки автономное образование, только номинально связанное с экономическим базисом. Культура, утверждает К. Манхейм, представляет один из самых сложных объектов для научного анализа. Если в сфере экономики и политики перемены легко замечаемы, то в отношении культуры дело обстоит принципиально иным образом. Здесь взаимосвязь между причиной, приводящей к тем или иным изменениям, и следствием обнаруживается с большим трудом. Причина такого положения вещей, как пишет К. Манхейм, в том, что «необходимо устранять в воспринимаемых феноменах их непосредственно зримую в явленности форму и переосмысливать их в соответственные, неочевидные, действующие на заднем плане социальные процессы» [12]. К. Манхейм говорит о том, что культурная жизнь индустриального общества (общества модерна) регулируется исходя из принципов конкуренции и сотрудничества. Эти принципы, как он полагает, суть общие для всех сфер общественной жизни, а не только для экономики, применительно к которой они описаны наиболее подробно и обстоятельно.

Общество модерна, «опьяненное» успехами в развитии технологический цивилизации, в формате взаимовлияния на культуру начало создавать такой вариант взаимоотношений между ними, при котором культуре отводилось, с одной стороны, декоративное значение, с другой – она подчинялась тому положению вещей, которое было характерно для общества нового типа. Культура стала впадать в зависимость от техногенного общества, утрачивая свободу самоорганизации.

Человек рассматриваемой эпохи остается один на один с достижениями своего разума, техника заменяет ему культуру, но не может выполнить для общества и человека и малой доли того, что выполняла по отношению к ним свободная культура. Э. Фромм так описывает эту проблему. «В течение последних столетий западную культуру отличал дух гордости и оптимизма: гордости за разум как инструмент познания человеком самого себя и овладения природой; оптимистической веры в исполнение самых сокровенных надежд человечества в достижение величайшего счастья для огромного числа людей.

Оживленная дискуссия о том, что же такое культура модерна – гибель культуры и общества или начало их обновления, ведется и в современной философии культуры. В этом смысле интересны работы П. Сорокина, посвященные развитию социальной и культурной динамики. Он, продолжая диалектическую традицию и обогащая ее глубоким знанием культурных изменений в России и на Западе, рассматривал кризис не как конечное, а как переходное состояние в развитии культуры. Для него кризис культуры становится одновременно и процессом консолидации новых культурных ориентиров и идеалов, специфичных для новой культурной суперсистемы. При этом фатальное разрушение социокультурной целостности не ведет к ее окончательному уничтожению, поскольку определенные ее элементы входят в новую культурную систему. Поэтому логичен и вывод, предлагаемый П. Сорокиным: современный культурный кризис – это не смерть культуры вообще, а кризис определенной, исторически ограниченной социокультурной суперсистемы.

Таким образом, социокультурная реальность общества модерна достаточно сложна и неоднозначна, что особо подтверждается двойственным отношением к культуре в сознании людей эпохи модерна. С одной стороны, культура становится ведомой техникой, а с другой стороны, именно посредством культуры общество пыталось ликвидировать негативные явления и сохранить традиционные ценности культуры Ренессанса и Просвещения.

 

Список использованных источников:

1.             Турен А. Критика модерна / А. Турен // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 3 «Философия»: реферативный журнал. – М., 1999. – № 1. – С. 21.

2.             Турен А. Критика модерна / А. Турен // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 3 «Философия». Реферативный журнал. – 1999. – № 1. – С. 21.

3.             История мировой культуры / науч. ред. Г. В. Драч. – Ростов н/Д: Феникс, 2000. – С. 377.

4.             Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма / М. Вебер // Избранные произведения. – М., 1990.

5.             Вебер М. Критические исследования в области логики наук о культуре / М. Вебер // Избранные произведения. – М., 1990.

6.             Вебер М. Социология религии / М. Вебер // Избранное. Образ общества. – М., 1994.

7.             Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия / Э. Гуссерль // Культурология. ХХ век. Антология. – М., 1995.

8.             Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс / Х. Ортега-и-Гассет. – М., 2002.

9.             Гвардини Р. Конец Нового времени / Р. Гвардини // Вопросы философии. – 1990. – № 4.

10.         Вебер А. Кризис европейской культуры / А. Вебер. – СПб., 1999.

11.         Вебер М. Избранное. Образ общества / М. Вебер. – М., 1994. – С. 279.

12.         Манхейм К. Человек и общество в век преобразований / К. Манхейм. – М., 1991. – С. 32.

13.         Фромм Э. Иметь или быть / Э. Фромм. – М., 1990. – С. 778.

14.         Эйзенштадт Ш. Новая парадигма модернизации / Ш. Эйзенштадт // Сравнительное изучение цивилизаций. Хрестоматия. – М., 1998. – С. 478.

15.         Эйзенштадт Ш. Новая парадигма модернизации / Ш. Эйзенштадт // Сравнительное изучение цивилизаций. Хрестоматия. – М., 1998. – С. 384–385.