WEB-ресурс научно-практических конференций

Д.э.н. Михнева С.Г., к.э.н. Рыжкова Ю.А.

Пензенский государственный университет , Российская Федерация

ИНФОРМАЦИОННАЯ ЭКОНОМИКА И НОВАЯ ПАРАДИГМА СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО УСТРОЙСТВА ОБЩЕСТВА

Развернувшаяся в развитых странах в конце 70?х начале 80?х годов двадцатого столетия вторая волна НТР ознаменовала переход от индустриального к информационному способу развития. Суть этого перехода сводится к тому, что информационная технологическая парадигма охватывает все сферы и отрасли индустриальной экономики, изменяя её масштаб, динамику и внутреннее содержание. Такие изменения структуры современной экономики рассматриваются сегодня как глобальный структурный сдвиг, ознаменовавший переход от «материальной» к «интеллектуальной» экономике, «экономике базирующейся на знаниях» ( knowledge ? based economy ).

Понятие «экономики, основанной на знаниях», или интеллектуальной экономики, получившее в последние годы широкое распространение в мировой экономической литературе, отражает признание того, что научные знания и специализированные уникальные навыки их носителей, становятся главным источником и ключевым фактором развития материального и нематериального производства, обеспечения устойчивого экономического роста. Не случайно в со временной западной науке «зреет понимание того, что общество стоит перед лицом нового изменения, которое несводимо к трансформации прежнего порядка, а представляет собой формирование нового социального устройства» [1].

Феномен «нового социального устройства» грядущей информационной цивилизации интенсивно изучается западными учеными в рамках концепции постиндустриального общества (Д. Белл, М. Янг, О. Тоффлер, П. Дракер, Р. Хейлбронер, Т. Сакайя, Т. Стюарт, Л. Эдвинсон и др.) и подвергается серьезным аналитическим исследованиям со стороны отечественных философов, социологов, экономи стов (В. Л. Иноземцев, Г. Г. Дилигенский, Н. Гаузнер, Н. Иванов, Б. Мильнер, Э. Вильховчеко, С. А. Мовсесян, А. И. Добрынин, С. А. Курганский и др.). Обобщенный анализ работ представленных авторов позволяет выделить ряд тесно связанных между собой признаков «нового социального устройства». Кратко обозначим каждый из них.

1. Замещение труда знаниями , что означает переход от чисто технических навыков к интеллектуальным. Этот признак сторонники постиндустриальной теории выделяют в качестве основного, предопределяющего и обуславливающего все последующие. Поэтому неслучайны и сами термины «информационное общество», «общество знания», «информационная экономика», «интеллектуальная экономика».

Глубина радикальных перемен связанных с замещением труда знаниями состоит в том, что в условиях, когда знания вовлекаются в практическую переработку ресурсов, именно знания, а не труд начинают выступать в качестве источника стоимости. Трудовая теория стоимости заменяется теорией «стоимости, создаваемой знаниями» ( knowledge ? value ). Как подчеркивает основоположник этой теории Т.Сакайя: «…мы вступаем в новый этап цивилизации, на котором движущей силой являются ценности, создаваемые знаниями». Как следствие, экономика превращается в систему, функционирующую на основе обмена знаниями и их взаимной оценки.

С замещением труда знаниями на первый план в деятельности предприятий, организаций выходит задача аккумулирования интеллектуального капитала, выявления, накопления и распространения информации и опыта, создания предпосылок для распространения и передачи знаний. Сердцевиной развития творческого потенциала работника становится система «управления знаниями» ( knowledge management ), превращения фирм в самообучающуюся систему, использующую свои предприятия в качестве лаборатории передового опыта и втягивающую в процесс поиска и открытий весь коллектив.

2. Опережающее развитие живого знания по сравнению с овеществленным. Первое получило в английском языке выразительное название «мягкого товара» ( soft - ware ), а второе – «твердого товара» ( hard - ware ) или овеществленного в оборудовании знания.

«Софтизация» экономики означает доминирование в процессе производства информационных потоков над непосредственным взаимодействием с природой через обработку вещества природы и доведение его до потребителя. Сегодня в развитых странах непосредственное воздействие на материальный предмет труда осуществляют уже не 9/10, как это было в условиях индустриальной экономики, а менее 1/3 работников. Вовлекаемая в производительное потребление научная, экономическая, технологическая, организационно-управленческая информация, во многом предшествуя производственному процессу, определяя его соответствие меняющимся условиям производства, становится движущей силой инноваций, «персонифицированным» ресурсом, частью ноу?хау компаний. Последние исследования западных ученых свидетельствуют о резком возрастании ценности интеллектуальных фондов компании по сравнению с её материальными ресурсами и финансовым капиталом. В целом их соотношение колеблется между 5:1 и 6:1 [2]. Подсчитано также, что доллар, затраченный на исследования и разработки, приносит в восемь раз большую прибыль, чем доллар, вложенный в технику.

3. Деструкция основ частной собственности, в основе которой лежит формирование собственности на информацию и знания. Как отмечают западные ученые, «…движение информации бросает вызов границам исключительной и индивидуальной собственности» [3]. Во?первых, это связано с тем, что знания и информация нераздельно связаны с теми, кто их производит, отделение капитала от труда становится невозможным. Во?вторых, даже будучи проданным, знание остается у своего производителя, и поэтому знание представляет собой «коллективное благо». В результате в экономике со значительными информационными потоками не всегда возможно – если воспользоваться собственнической фразеологией Хайека – установить четкие «правила» между «моим» и «твоим».

Это радикализирует отношения собственности, ведет к тому, что «в развитых странах возникают общества, в которых человек не зависит в той степени, в какой это имело место в индустриальной цивилизации, от собственности представителей господствующего класса на средства производства, так как главным из них становятся знания, не отделимые от человека, а условия их развития и применения становятся все более доступными». Таким образом, прогресс знаний ведет не только к изменению баланса между вещественными (осязаемыми) и невещественными (неосязаемыми) факторами производства, но и к «размыванию», «разрушению», «подрыву» частной собственности, «рождению плюралистических отношений, отношений переходных к новому качеству».

4. Формирование новых приоритетов личности и социума , означающее переход от максимизации материального потребления к «качеству жизни»: гуманистическим, экологическим и вообще «немонетарным» критериям бытия. Интеллектуализация экономики подрывает основы техногенной цивилизации – тех мотивов, целей, которые сформировали её целостность, выступали движущей силой поступательного развития. На смену императива максимизации материального благосостояния приходит осознание возможности самоутверждения через обладание и умение воспользоваться знаниями. Новые социально?личностные запросы, носители которых в 60?70?е годы двадцатого столетия были в развитых странах статистическим меньшинством, получают дальнейшее развитие. Исследователи этих тенденций в США отмечают, что если пункт «интересной работы» в 1946г. стоял на шестом месте в системе ценностных ориентаций американцев, то в 1986г. – на первом. Новая «элита» постматериалистов ищет самовыражение вне традиционных стереотипов поведения, выдвигая на первый план развитие духовных потребностей, стремление к саморазвитию, уважению личного достоинства и самостоятельности. Что касается материальных потребностей, то они сохраняются и развиваются, но уже в новом качестве, не как условие существования человека, а как необходимое условие его духовного развития, как «символ признания и статуса в обществе, как источник самооценки и удовлетворенности жизнью и профессиональной деятельностью».

5. Новый тип экономической власти. В информационном обществе знаменитый лозунг «знание - сила» превращается в максиму «знание – власть». В условиях, когда лимитирующим фактором технического и экономического прогресса становится «наличие или отсутствие знания», отношение к средствам производства перестает быть решающим фактором влияния, власти и привилегий в обществе. Подлинная власть сосредотачивается «в процессе осмысления информации, а не в какой?либо должности или управленческой функции».

Как подчеркивают западные ученые, «постиндустриальное общество по изначальной логике является меритократией». Меритократия (от слова « merit » - заслуга), в их понимании, - это небольшая группа людей, которая занимает социальное положение, обусловленное не правом рождения или имущественным положением, а исключительно интеллектуальным потенциалом и способностью генерировать новое знание [4].

6 . Демократизация экономических отношений (промышленная демократизация) Демократизация экономической жизни ведет к тому, что от работника, формально не относящегося к категории менеджера, все больше требуется обладание способностями, ранее считавшимися исключительной прерогативой менеджеров или организаторов производства. «Размывание границы между менеджерами и работниками ведет к «уплощению» традиционной иерархии, распределению ответственности, ранее сосредотачиваемой на верхнем этаже иерархии, по всей организации. Тем самым ослабляется сопротивление изменениям: более «плоские» иерархические структуры способствуют организационному обучению». Увеличение вовлеченности работников в дела предприятия ведет к сокращению разрыва между уровнем политической и экономической демократии, способствует снятию противоречия между двумя противоположными ролями человека: как полноправного гражданина в демократическом обществе и подчиненного существа в производстве.

7. Переход от технократической к антропоцентрической организации производства и труда. В связи с этим в разнообразных формах все больше проявляется движение к новой модели развития и использования человеческих ресурсов. В противовес тейлоризму?фордизму, новая модель организации труда предусматривает расширение функций работника и переход от «частичного» работника (узкой специализации) к работнику «широкого диапазона» (универсала), способного осуществлять верификацию, оценку, творческий синтез информации, проникать в суть проблемы, осуществлять корректировку технологического процесса, то есть быть не только субъектом производственного освоения НТР, но и её движущей силой.

8. Новая этика или «социализация» труда, становлению которой способствует освобождение человека от господства прежних ценностей, появление у него критического отношения к «рабству перед машиной», к тейлористской организации труда, авторитету власти, к человеческим жертвам ради экономического императива. Если в основу господствующего сегодня экономического императива заложен принцип личной выгоды, а критерий успеха – богатство, то в основе социального – этические (морально-нравственные, гуманистические) нормы. Высокоинтеллектуальная рабочая сила в этику полноценной трудовой жизни уже включает «иррациональные элементы, связанные с эмоциями, интуицией, подсознанием, спецификой восприятия, самоанализом, а также способность человека к «преобразованию реальности», т.е. формируется этика экзистенциональная взамен «утилитарно?процедурной». Создается новая социальная среда «развития работника в труде», новое «качество трудовой жизни». Последнее предопределяет «социализацию труда» и «означает самостоятельное мышление и нестандартное творческое отношение к работе как критерий профессионального требования».

9. Прозьюмеризм, означающий переход от «чистого производства» к «процессу», в котором важную роль играет потребление, от «чистого потребления» - к производительной деятельности, рассматриваемой как разновидность досуга» [5]. Проявлению прозьюмеризма предшествовал длительный путь развития личности: от узкой специализации, привязывающей человека к одному занятию, и порабощающей его личность – к всестороннему развитию, как способу участия в постоянном процессе общественного движения; от насыщения элементарных, традиционных потребностей (как физических, так и духовных) – к удовлетворению потребностей более высокого порядка, потребностей в самоутверждении, творчестве. Известно, что удовлетворение традиционных личных потребностей осуществляется в форме потребления за счет предметов потребления и услуг. Удовлетворение же духовных потребностей достигается и в других формах. Одной из таких форм является само использование в трудовой деятельности необходимых знаний, воплощение их в новых методах работы, продуктах труда. Именно на этой основе возникает и развивается потребность в творчестве как высшая форма духовных потребностей. То есть сам труд со стороны использования, функционирования творческих способностей становится сферой непосредственного удовлетворения духовных потребностей, потребностей в творчестве. В этих условиях свободное время становится, с одной стороны, пространством для развертывания всех творческих дарований человека, разнообразных форм его творческой деятельности: занятия науками, искусством, спортом, общественными делами, а с другой стороны, необходимым и обязательным условием формирования его творческой личности. При этом «свободное и рабочее время становятся фактически неразделимы».

Сформулированные нами признаки «нового социального устройства» наглядно иллюстрируют происходящий под воздействием современной НТР переход количественных изменений в качественные и настоятельно требуют формирования новой парадигмы общественного развития, ориентированной на императив интеллектуализации труда, невещного богатства (информации, знания, интеллекта), постматериалистических ценностей.

Список литературы.

1. Иноземцев В.Л. Теория постиндустриального общества как методологическая парадигма российского обществоведения // Вопросы философии. – 1997. - №10. – С.34.

2. Комаров И. Интеллектуальный капитал // Персонал. – 2000. - № 5. – С.56.

3. Ходжсон Дж. Социально-экономические последствия прогресса знаний и нарастания сложности. – С.38.

4. Белл Д. грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. – С. 548.

5. Иноземцев В.Л. Теория постиндустриального общества как методологическая парадигма российского обществоведения. – С.37.