WEB-ресурс научно-практических конференций

К.филос.н. Бойчук С.С.

Луганский государственный университет   внутренних дел им. Э.А.Дидоренко, Украина

ФЕНОМЕН «НОВЫХ» ПРЕСТУПЛЕНИЙ: К ХАРАКТЕРИСТИКЕ РЕПРЕССИВНЫХ МЕХАНИЗМОВ ЦИВИЛИЗАЦИИ ЭПОХИ ПОСТМОДЕРНА

Как свидетельствует опыт истории, проекты по созданию или преобразованию пространства свободы практически неминуемо приводят к утверждению системы тотального рабства. Еще древние заметили особую диалектику свободы и несвободы в обществе, при этом, как правило, особо подчеркивали зависимость свободы нескольких от несвободы большинства. Однако, несомненно, больший интерес представляет не внешняя сторона причинно-следственной обусловленности «моей» свободы, построенной на плечах рабского труда другого, а то, как обретенная свобода оборачивается тягчайшими кандалами восстановленного контроля со стороны возрожденного левиафана.

В основе репрессивного механизма современной цивилизации находится новые «искусственные» преступления, специально созданные для представителей той прослойки населения сытого золотого миллиарда, которые уже не в состоянии совершать старые «добрые» и традиционные преступления различных исторических эпох. Они давно уже забыли, что такое кража, особенно руками, предпочитая для этого росчерк пером или нажатие клавиатуры. Последнее, вне всяких сомнений, чрезвычайно затрудняет процедуру уголовного преследования по причине значительности похищаемых сумм и отсутствия отпечатков пальцев. Также они отказались от убийства как средства решения проблем, даже развод по-итальянски, ограждавший от ненужного дележа имущества, благодарю искусству адвокатов остался в прошлом. Кроме того, страсти как сильнейшая причина, толкавшего человека на противоправное деяние – как остроумно было замечено, любовь является одним из главных мотивов совершения преступления – постепенно угасли, уступили место расчету и лишь изредка прорываются из-под жировой прослойки благополучия крайними патологиями.

Одним словом, впервые за всю историю крайне падкого на искушения вида homo sapiens сформировалась довольно значительная общность людей, которая остается недосягаемой для карательного аппарата государства по причине своей искренней законопослушности. Возможно, эта мечта наивных мыслителей ХІХ столетия, должна была послужить основанием для нового радикального переосмысления оснований современной цивилизаций и переноса уникального опыта на другие менее благополучные районы социального ландшафта. Однако, вместо этого процесса расширения поля свободы и законности, словно подтверждая все философские теории о «разбойничьем» характере государственной власти от блаженного Августина до соединивших Фрейда с Марксом франкфуртских философов и постмодернистских критиков репрессивной цивилизации, дисциплинарные пространства неуклонно росли. Неизбывное стремление надзирать и наказывать заставляет создавать новые точки криминальной напряженности, парадоксальным образом воспринимаемыми всеми исключительно в качестве гарантии автономии и неприкосновенности личности. На самом деле иллюзия защиты свобод оборачивается не чем иным как новым средством изощренного контроля «большого брата» над помыслами и словами граждан, не имеющих право быть невиновными и неподсудными.

Для современного постдемократического и постлиберального государства неподсудность гражданина означает, прежде всего, неуязвимость и неконтролируемость последнего. Возвращение к status quo и обеспечение наказуемости достигается путем создания новых правонарушений, что с легкостью совершает индивид. Благодаря этому процессу гражданин «обрекается» на совершение противоправных деяний и тем самым превращается из неподконтрольного кошмара государственных структур в надежную, предсказуемую и управляем у ю составляющую гигантского механизма.

Для того, чтобы обеспечить тотальный характер данных преступлений, они были перенесены из области деяний в сферу мысли и слова: современное правосудие как некогда Христос, не отвергая ветхий завет классического права, объявляет злом не само прелюбодеяние, а его замысел или лишенную претензии на близость простую мимолетную мечту о ней. Формирование знакового и правового пространства такого преступления как сексуальное домогательство имело своей целью «заставить» индивида совершать это правонарушение на каждом шагу и тем самым постоянно находится в зоне контроля и угрозы применения санкций. Подобную же функцию выполняют и табу на различные проявления нетерпимости исключительно по отношению определенным меньшинствам и маргинальным группам. Общим местом в критике псевдолиберальной защиты прав тех, кого Х ІХ век выбросил за пределы культуры, является односторонность охраны прав в ущерб и за счет среды немаргиналов. Тем не менее, данная ситуация не сводится к англосаксонскому и европейскому самобичевания и фанатичному искуплению вины за деяния предков, а выступает одним из элементов репрессивного механизма современной цивилизации, охватывая большинство колючей проволокой недозволенных мыслей и создавая пространство для преступных мыслей и слов. И чем больше и «крикливее» меньшинства, тем надежнее контроль за теми, кто испытывает раздражение от шума и непристойного поведения новых тюремщиков, призванных для того, чтобы провоцировать и создавать условия для усиления контроля.

Характерной особенностью человеческого мышления выступает особое доверие и пиетет перед возможным. Возможное, еще неосуществленное, обладает в наших глазах определенным эстетическим и бытийным приоритетом перед совершенным и получившим свою окончательную и уже неизменную форму. Очарование волшебной полноты и совершенства заставляет нас видеть в нем больше, чем в реализации, и поэтому парадигмальным судом современности является идущий судебный процесс бывшего главы МВФ. Этот суд вобрал в себя все ключевые темы и пороки нашего времени: он создан по законам медийного, иллюзорно эгалитарного и расово терпимого общества, живущего только благодаря тому, что им манипулируют.